Об ордене Золотого Руна:
"Жорж-Мишель с некоторым смущением теребил цепь ордена Золотого Руна, присланного ему королем Филиппом. Нельзя сказать, будто шевалье полагал подарок чрезмерным, однако молодого человека смущала надпись на орденском знаке: "Pretium laborum non vile", что означало "Немалая награда за труд". Граф де Лош озадаченно спрашивал себя, какой именно труд подразумевал король Филипп, и сокрушенно думал, что, видимо, этот тот самый труд, что выполняет племенной бык. Шевалье Жорж-Мишель даже сомневался, что решится надеть орден вторично, ибо хорошо представлял, какие шутки способен вызвать подарок испанского дядюшки при французском дворе - все же молодой человек пребывал в том возрасте, когда мнение света еще имеет некоторую ценность."

Екатерина Александрова и Юлия Белова "Бог, король и дамы"




Орден Золотого Руна был учрежден Филиппом Добрым "во имя великой любви, питаемой нами к благородному
рыцарскому ордену, честь и процветание которого зависят именно от нас ... и ради поддержания добродетели и добрых нравов". Его правила были пронизаны подлинно религиозным духом, многие из них были связаны с мессой и погребальным обрядом, и, как это было и в традициях ордена Подвязки, рыцари сидели на хорах, подобно каноникам.

Если орден Золотого Руна затмил собой все прочие, то причина была в том, что герцоги Бургундские предоставили в его распоряжение все ресурсы своего колоссального состояния. С их точки зрения, орден должен был служить не просто символом их могущества, он также мог быть использован для того, чтобы связать друг с другом разъединенные владения Бургундского дома. Для герцогов Бургундских, как и для других крупных французских феодалов, ордена и
девизы, наряду с союзами, должностями и пенсионами, могли служить средством, позволяющим более прочно привязать их членов к своей особе и политике и (см. выше):
недавно было показано, как выглядит основание Золотого Руна в более широком контексте политики Филиппа Доброго по отношению к знати его владений.

Причину наибольшего успеха ордена Золотого Руна по сравнению со всеми прочими выявить не столь уж трудно. Богатство Бургундии—вот в чем было все дело. Возможно, особая пышность, с которой были обставлены церемонии этого ордена, и счастливый выбор его символа также внесли свою долю. Первоначально с Золотым Руном связывали лишь воспоминание о Колхиде. Миф о Язоне был широко известен; его пересказывает пастух в одной из пастурелей 9 Фруассара и. Однако герой мифа Язон внушал некоторые опасения: он не сохранил своей верности и эта тема могла послужить поводом для неприятных намеков на политику Бургундии по отношению к Франции. У Алена Шартье мы читаем:


«Для Бога и людей презренны

Идущие, поправ закон,

Путем обмана и измены,—

К отважных лику не причтен

Руно колхидское Язон

Похитивший неправдой лишь. Покражу все ж не утаишь».


читать дальше